С психологической точки
зрения война в Афганистане выступает как экстремальная обстановка, нахождение в
которой оказало глубокое воздействие на психику человека и привело к изменениям
в личности, поведении. Подобная экстремальная ситуация порождает у человека
травматический стресс, который остается и после выхода человека из боевой
обстановки.
Этот стресс – один из
главных внутренних барьеров на пути к адаптации к мирной жизни после
возвращения ветерана со службы. Да, не только сама отправка в Афганистан стала
для воинов переломным в психологическом отношении событием, но и возвращение с
«войны».
Это возвращение не
кончается прибытием в родные края. Экстремальный травматический стресс
оставляет глубокие эмоциональные «следы». Эти осколки душевных болей долго
держат человека в состоянии внутренней «войны».
У бывшего солдата и дома
возникают стрессы, но уже «мирного» происхождения. Воин сталкивается с чиновной
черствостью, непониманием, даже осуждением. У него возникают трудности с
выбором профессии, сложности в семейных отношениях, в получении образования: он
чувствует себя социально не защищенным. Словом, первичный стресс, полученный в
боевой обстановке, складывается с вторичным, возникающим после возвращения
домой. А в сумме все это создает серьезные трудности при адаптации к
«нормальной» жизни.
Такой комплексный стресс,
приобретая устойчивость, становится внутренней психологической основой (базой)
психологической и социально-психологической дезадаптации человека. Подчеркну
ещё раз: это создает серьезные трудности и конфликты в различных сферах жизни.
Травматический стресс – первопричина алкоголизации, наркомании, антисоциального
поведения некоторых людей. Ликвидация последствий психологического стресса и
помощь для послевоенной адаптации является важнейшей задачей не только Союза ветеранов
Афганистана, но и всего советского общества.
Многие из этих проблем,
не являющихся специфическими для одних ветеранов, могут решаться на местах при
соответствующем экономическом субсидировании и поддержке. Скажем
протезирование. Нет разницы, повреждена ли нога у человека душманской пулей или
потому, что он поскользнулся на скользком московском тротуаре. И том, и в
другом случае нужны хорошие протезы, которые давно производятся в мире.
Однако специфика лечения
даже органических заболеваний определяется психологическими проблемами
ветеранов, то есть последствиями травматического стресса. Думаю, должна быть
создана широкая сеть консультативно-психологических служб по освобождению
человека от накопленного в Афганистане стресса и проведения мероприятий по
социально-психологической адаптации и переадаптации.
В связи с тем, что
участник травматических событий оказывается под воздействием стресса и после
выхода из экстремальной ситуации, для такого стресса в современной психологии
применяется термин «Посттравматическая Стрессовая Реакция» (ПТСР).
Исследования, проведенные
нами в Психологической службе, а также данные американских психологов,
обследовавших вьетнамских ветеранов показывают, что травматический стресс,
возникающий у нормального человека, - это психологический стресс. Потому под
посттравматическим стрессом мы понимаем не стресс, порождаемый физической
травмой. А интенсивный (потому « травматический»), проявляющийся после (потому
и «посттравматический») выхода из психологически травмирующей ситуации.
Итак, «отсроченный
стресс» - реакция нормального человека, подвергшегося стрессу экстремальной,
анормальной интенсивности, который происходит в зоне военных действий,
природных катаклизмов, пожаров, крушений и других катастрофических ситуаций.
Поскольку ПТСР – естественная реакция на анормальный стресс, то человек,
испытавший его не является психически больным, однако у него возникает ряд
специфических психологических и социально-психологических изменений:
1. личности (внутриличностные конфликты
и кризисы),
2. психических функций (ухудшается
память, плохая концентрация),
3. эмоций – агрессия, раздражительность,
гнев, подавленность, депрессия, чувство вины, тревога, страхи и т.д.,
4. мотивации – зачастую наблюдается
преобладание деструктивных форм мотивации над конструктивными,
5. межличностных отношений –
конфликтность отношений в семейной, профессиональной формах общения, изоляция,
6. поведения – алогичность и
непоследовательность поступков, непредсказуемость поведения, рискованность,
7. ценностей – противоречивость,
конфликтность ценностей, ценностно-нравственные кризисы,
8. алкоголизация, наркотизация,
асоциальность поведения,
9. кошмарные сновидения, расстройство
сна,
10. психо-соматические расстройства.
Отсроченная стрессовая
реакция может проявляться (или «всплыть на поверхность») и спустя много лет
взволновавших его событий. До возникновения стрессовой реакции сам человек
может и не обнаруживать у себя (из-за механизмов психологической защиты «Я»)
явных признаков стресса или дезадаптации, им порожденной.
У одного и того же
ветерана не обязательно может наблюдаться весь набор приведенных выше
симптомов. Также несчастными являются случаи, когда у ветерана нет явных
признаков ПТСР, но тогда он сталкивается с трудностями в разных сферах.
ПТСР и
социально-психологическая дезадаптация возникают не только у ветеранов
независимо от того, были ли они ранены во время службы или нет, но и у их
родственников – родителей, чьи сыновья погибли, чьи дети вернулись домой, но не
имеют ПТСР: у детей ветеранов, у других родных и близких. У обследованной нами
группы матерей, за редким исключением, наблюдалась бессонница, головные боли,
раздражительность, подавленность, страхи и т.д.